А что бы выдумал ты?
Наверное, когда пишешь открытку человеку и неимоверно волнуешься и что-то чувствуешь к этой открытке, и она заставляет тебя дрожать, то вот оно, твое истинное отношение...
Наверное, когда у тебя расшатывается душевное равновесие, когда идёшь в квартиру этого человека и находишься в окружении его вещей, хотя этот человек там отсутствует, то здесь что-то нечисто...
Наверное, когда не можешь заснуть в одной комнате с этим человеком после ужасной двенадцатичасовой смены и двадцати четырех суток бодрствования, то это совсем что-то нездоровое...
Наверное, когда чувствуешь, как внутри тебя начинают заводиться механизмы естественных природных первичных инстинктов в самом невинном и простом их смысле, то... это прекрасно, потому что это честно, потому что здесь нет ничего лишнего, только чистые конструкции и тектоника.
И я впервые за долгое время начинаю писать и задумываться над каждым словом, над композицией. И опять пытаюсь услышать ритм в окружающих меня словах.
Во мне этого уже долго не было. С тех пор, как я перестала чувствовать. Во всех смыслах. Я уже и забыла, что это такое, но после переезда у меня развился новый уровень восприятия. Просто другой. Ничем не хуже.
Очень символично. Для меня. Что мои забытые способности возвращаются ко мне вместе с этими новыми, но другими ощущениями.
И мне так спокойно и даже все равно, будет ли развитие, будет ли сильнее. Мутируют ли мои ощущения в нечто большее. По силе и щедрости.
Очень странно что-то чувствовать к открытке для человека, а вот к самому человеку... Ничего этого не чувствуешь, но ты просто всем всеобъемлющим знаешь, что он твой. Даже если бы каждый день довелось проходить мимо и не смотреть в ту самую сторону. Даже если я его уже больше вдруг никогда не увижу и обязана буду жалеть о том, что мы никогда не говорили по-настоящему друг с другом, а... беседовали.
Это что-то первопричинное. Это черный квадрат Малевича. Nullpunkt in...
И я никому не скажу, каково это. Никому. Оно всегда будет заключено в том самом черном квадрате... до тех пор, пока кому-нибудь не станет вдруг жизненно-важно постичь его смысл. Я объясню.
Наверное, когда у тебя расшатывается душевное равновесие, когда идёшь в квартиру этого человека и находишься в окружении его вещей, хотя этот человек там отсутствует, то здесь что-то нечисто...
Наверное, когда не можешь заснуть в одной комнате с этим человеком после ужасной двенадцатичасовой смены и двадцати четырех суток бодрствования, то это совсем что-то нездоровое...
Наверное, когда чувствуешь, как внутри тебя начинают заводиться механизмы естественных природных первичных инстинктов в самом невинном и простом их смысле, то... это прекрасно, потому что это честно, потому что здесь нет ничего лишнего, только чистые конструкции и тектоника.
И я впервые за долгое время начинаю писать и задумываться над каждым словом, над композицией. И опять пытаюсь услышать ритм в окружающих меня словах.
Во мне этого уже долго не было. С тех пор, как я перестала чувствовать. Во всех смыслах. Я уже и забыла, что это такое, но после переезда у меня развился новый уровень восприятия. Просто другой. Ничем не хуже.
Очень символично. Для меня. Что мои забытые способности возвращаются ко мне вместе с этими новыми, но другими ощущениями.
И мне так спокойно и даже все равно, будет ли развитие, будет ли сильнее. Мутируют ли мои ощущения в нечто большее. По силе и щедрости.
Очень странно что-то чувствовать к открытке для человека, а вот к самому человеку... Ничего этого не чувствуешь, но ты просто всем всеобъемлющим знаешь, что он твой. Даже если бы каждый день довелось проходить мимо и не смотреть в ту самую сторону. Даже если я его уже больше вдруг никогда не увижу и обязана буду жалеть о том, что мы никогда не говорили по-настоящему друг с другом, а... беседовали.
Это что-то первопричинное. Это черный квадрат Малевича. Nullpunkt in...
И я никому не скажу, каково это. Никому. Оно всегда будет заключено в том самом черном квадрате... до тех пор, пока кому-нибудь не станет вдруг жизненно-важно постичь его смысл. Я объясню.